С того момента, как Льюис Хэмилтон впервые сел за руль болида Ferrari, стало неизбежным, что каждое радиосообщение, стратегическое решение и результат гонки «Красной сорок четверки» будут подвергаться доскональному анализу. Подобное неизбежно, когда самый успешный гонщик в истории Формулы 1 присоединяется к самой знаменитой команде спорта.
Уже во время первой гонки в красном болиде в Австралии относительно простые сообщения о настройках руля стали вирусными, несмотря на то, что Хэмилтон обращался к своему новому гоночному инженеру Риккардо Адами с вежливыми просьбами. Неделю спустя, на втором этапе в Китае, мировая трансляция Ф1 не показала сообщение, в котором Хэмилтон предлагал уступить позицию напарнику Шарлю Леклеру. Из-за этого был утерян важный контекст, и остальной радиообмен звучал так, будто семикратный чемпион мира был недоволен решением о рокировке.
Затем в воскресенье, в жару Южной Флориды, которая сопровождала одно из наименее убедительных выступлений Ferrari в сезоне 2025 года, серия радиосообщений переросла в споры о командных приказах уже после финиша Гран-при Майами.
Что произошло?
Отбросив яркие цитаты, главная проблема Ferrari в Майами заключалась в нехватке темпа. Радиопереговоры, сомнительные стратегические решения и любое разочарование во время или после гонки — все это было следствием низкой конкурентоспособности на протяжении всего уик-энда. Взгляд на итоговую классификацию гонки наглядно демонстрирует, насколько неудачным был уик-энд: Леклер финишировал седьмым, в 57 секундах от победителя Оскара Пиастри, а Хэмилтон — восьмым.
Вместо того чтобы бороться с Mercedes и Red Bull Макса Ферстаппена за последние места на подиуме позади доминирующих McLaren, Ferrari с трудом удерживала позади Карлоса Сайнса на более медленном из двух болидов Williams, в то время как Алекс Албон на другом Williams финишировал на девять секунд раньше Леклера, заняв пятое место. Для команды, которая отставала всего на 14 очков от прошлогоднего чемпиона Кубка конструкторов McLaren, это стало очередным жестким напоминанием о реальности в 2025 году.
Разрыв между предсезонными ожиданиями Ferrari и реальностью гонки лишь усилил напряжение, когда Леклер и Хэмилтон оказались на одном участке трассы во второй половине заезда. Выбрав разные стратегии в соответствии со своими стартовыми позициями (Леклер стартовал восьмым на шинах Medium, а Хэмилтон 12-м на Hards), траектории двух «Гарцующих жеребцов» начали сходиться примерно к 32-му кругу и полностью совпали к 38-му.
Хэмилтон отыграл время у Леклера благодаря своевременному пит-стопу с шин Hard на Medium во время периода виртуального автомобиля безопасности, в то время как Леклер сменил шины с Medium на Hard при обычных гоночных условиях несколькими кругами позже. Двигаясь в тандеме на 34-м круге, они совершили обгон Сайнса в стиле «таг-тим»: Леклер нырнул мимо Williams в первом повороте, тем самым открыв Хэмилтону возможность проскользнуть там же.
Хэмилтон, ехавший на более мягком составе шин с большим потенциалом немедленного темпа, на этом этапе был быстрее двух Ferrari, но опасался, что портит шины, находясь в аэродинамическом следе напарника. Андреа Кими Антонелли на шестом месте был на пять секунд впереди, и Хэмилтон чувствовал, что у него есть шанс догнать пилота Mercedes, если он сможет обойти Леклера.
«Я просто жгу шины за ним», — сказал Хэмилтон по радио на 36-м круге. «Вы хотите, чтобы я просто сидел здесь всю гонку?» Адами ответил: «Мы к тебе вернемся.»
Подобные диалоги стали характерной чертой радиопереговоров Ferrari в последние годы. Гонщик, запертый в кокпите, пока события развиваются на скорости 300 км/ч, хочет немедленного решения, но гоночный мостик фактически ставит его на паузу.
Поскольку Сайнс все еще отставал всего на 1,5 секунды, стратеги Ferrari опасались, что рокировка может замедлить обе машины и свести на нет успешный двойной обгон на 34-м круге. В конце концов Адами вернулся на связь и сказал: «Мы хотим сохранить DRS за Шарлем, продолжайте так. Карлос позади 1,5.»
Когда преимущество Хэмилтона в темпе над напарником стало бесспорным, Ferrari наконец согласилась на рокировку на 38-м круге, но к тому моменту Хэмилтон, казалось, терял терпение.
«Это не хорошая командная работа, вот все, что я скажу», — заявил он. «В Китае я уступил дорогу…» Адами прервал его: «Мы меняем машины местами». На что Хэмилтон съязвил: «Выпейте пока чайку, давайте!»
За следующие 12 кругов Хэмилтону удалось сократить отставание от Антонелли вдвое, доведя его до 2,5 секунд, но с каждым пройденным кругом преимущество его шин над шинами Леклера уменьшалось, и к 44-му кругу две Ferrari снова разделяла секунда. До обратной рокировки на 53-м из 57 кругов Леклер испытывал такое же разочарование, что и Хэмилтон.
«Думаю, нам следовало обсудить это немного больше перед рокировкой, потому что вы пытаетесь дотянуть до конца на этих шинах», — сказал Леклер после гонки. «Я стараюсь хорошо работать со своими шинами, и тогда все становится сложным.
Я не ожидал, что Карлос будет так близко [позади]. Все это сделало ситуацию немного запутаннее, но, думаю, нам есть над чем поработать. Как я уже сказал, нам нужно сделать шаг вперед и быть достаточно стойкими, чтобы, когда мы оказываемся в таких ситуациях, справляться лучше.»
Хэмилтон заявил, что круги, проведенные в плотной борьбе за Леклером, «съели» часть ресурса его шин, но все же сомневался, хватило бы ему темпа, чтобы догнать Антонелли, если бы изначальная рокировка произошла раньше.
«Я потерял довольно много ресурса шин из-за этого, но это нормально», — сказал он. «В конце концов, мы боролись за позицию, но было бы здорово, если бы мы могли сделать то же, что Валттери [Боттас, бывший напарник Хэмилтона в Mercedes] и я сделали в Будапеште много лет назад: уступить, посмотреть, смогу ли я догнать [соперника], а если нет — вернуться обратно. Но в конечном итоге это не сработало.
Независимо от того, смогли бы мы обогнать Mercedes или нет, в конце концов, мы были недостаточно быстры. И, вероятно, именно отсюда и возникло разочарование.»
О тоне своих сообщений Адами во время гонки Хэмилтон добавил: «Это даже не был гнев. Это не было руганью или чем-то подобным. Это было скорее: «Примите решение!» Вы сидите там на стуле, у вас все перед глазами, примите решение, быстро. Вот какой я был, это был я, мы паникуем, пытаемся удержать машину на трассе. Мы быстро обдумываем варианты.»
Когда ему сказали, что его сообщения были самой зрелищной частью гонки, Хэмилтон рассмеялся и ответил: «О Боже, по крайней мере, это было в рамках приличия, верно?
Во мне все еще горит огонь. Я чувствовал, как он разгорается там. Я не собираюсь извиняться за то, что я боец. Я не собираюсь извиняться за то, что все еще хочу этого.
Я не считаю, что решение было принято достаточно быстро. И, конечно, в тот момент вы думаете: «Давайте же!» Но, по сути, это все. У меня нет проблем с командой или с Шарлем. Я думаю, мы могли бы справиться лучше, но машина не там, где нам действительно нужно быть. В конечном итоге мы боремся за седьмое и восьмое места.»
Как в Ferrari объяснили решение?
После гонки руководитель команды Фредерик Вассёр встретился с Хэмилтоном в зоне гостеприимства Ferrari, чтобы обсудить произошедшее, прежде чем гонщик отправился общаться с прессой. Француз, имеющий тесные отношения с Хэмилтоном более двадцати лет, заявил, что целью беседы было объяснить логику гоночного мостика, а не попытка предвосхитить реакцию прессы.
Хэмилтон также рассказал о встрече вечером в воскресенье. «Фред зашел ко мне в комнату. Я просто положил руку ему на плечо и сказал: «Чувак, успокойся. Не будь таким чувствительным», — сказал он. «Я мог бы сказать по радио гораздо худшие вещи. Вы слышали, что говорили другие в прошлом.
Что-то было сарказмом, но поймите, мы находимся под огромным давлением внутри машины. Вы никогда не услышите самые миролюбивые сообщения в пылу борьбы.»
Вассёр заявил, что задержка с первой рокировкой между пилотами была вызвана тем, что команда хотела проверить, действительно ли у Хэмилтона было преимущество в темпе благодаря более мягким шинам, или он просто получал выгоду от нахождения в зоне DRS за Леклером. Хэмилтон находился в пределах секунды от Леклера (и, следовательно, в зоне DRS) с 35-го по 38-й круг, когда произошла рокировка, хотя Вассёр утверждает, что на принятие решения ушел всего один круг.
«Давайте перейдем сразу к сути: это заняло не так много времени», — сказал он. «Полтора круга или около того. И когда у нас две машины с разными стратегиями, первое, что мне нужно понять, быстрее ли [машина Хэмилтона] при нахождении позади из-за DRS или нет. У нас ушел на это один круг.
Он добавил: «Не в этом суть дня, финишировали ли мы 6-7 вместо 7-6. Я бы гораздо охотнее поговорил о том, почему мы финишировали в минуте позади McLaren.»
Сможет ли Ferrari переломить ситуацию?
В мире спорта доступ к реальным разговорам участников, подобных тем, что прозвучали по командному радио Ferrari, является редкостью. Неизбежно в пылу борьбы произносятся вещи, которые теряют часть своего контекста при переносе на бумагу. Важно также отметить, что разочарование Хэмилтона проистекало из стратегических решений команды и поэтому не было направлено непосредственно на самого Адами, который не принимал решения о рокировке, несмотря на то, что передавал сообщения.
Тем не менее, процесс принятия решений Ferrari казался запутанным в ключевой момент гонки, и оба пилота имели полное право выразить свое разочарование и отстаивать свою позицию.
«У нас нет никаких проблем с Льюисом, абсолютно никаких», — сказал Леклер. «Я также понимаю, что Льюис пытается сделать что-то по-другому, и я это ценю. Я бы поступил так же на его месте, стараясь быть более агрессивным на шинах Medium.
Нам нужно разделять две вещи. Да, нам нужно решить эти проблемы [со стратегией], которые, вероятно, стоили нам одной позиции, но остальные семь или шесть позиций — это проблема машины, и нам нужно ее улучшить.»
В этом вопросе Ferrari единодушна: машина просто недостаточно быстра, чтобы бороться в лидирующей группе.
Ожидается, что пакет обновлений появится к предстоящей серии из трех Гран-при подряд в Имоле, Монако и Испании. В воскресенье Хэмилтон намекнул на возможное решение проблем, с которыми он сталкивается с момента дисквалификации его машины на Гран-при Китая из-за слишком низкой посадки.
«Что-то нас сейчас сдерживает», — сказал он. «Мы потеряли темп после Китая — и он там есть, просто мы не можем его использовать. Пока мы не исправим это, мы будем находиться там, где сейчас.
Более того, здесь мы боролись с Williams, так что явно не так быстры, как хотим. Я искренне верю, что когда мы устраним некоторые проблемы с машиной, мы вернемся в борьбу с Mercedes, с Red Bull.
Это просто не может произойти достаточно быстро.»
